You are here

В Оренбурге открылась общественная приёмная для детей войны

Поделиться: 
Дата выхода: 
Понедельник, 4 июня 2018

Они остались без детства, но не хотят оставаться без внимания. В Оренбурге открылась общественная приёмная для «Детей войны».

По версии активистов организации, их в регионе больше 138 тысяч, по данным Министерства социального развития – 133 тысячи. Как бы там ни было, все они пробуют объединить свои усилия, чтобы общие проблемы, наконец, услышали, а их подвиги вспомнили. Чего требует эта уже немолодая, но решительная гвардия и почему её не слышат?

Этот памятник открыли в сентябре 2013 года. После семи лет мытарств. Тогда, когда многие сыны и дочери войны перестали верить в то, что это возможно. Не перестала только наша коллега Софья Семёновна Радушина. Это она в начале двухтысячных объединила вокруг себя эту немолодую гвардию. Она стала их идейным вдохновителем и представителем в самых разных эшелонах власти. Она заставила вспомнить о больших подвигах маленьких детей. Её услышали и самые обычные оренбуржцы, и сильные мира сего. Памятник детям войны стал их первой общей победой.

А потом была еще одна победа. Региональные власти приняли закон о социальной поддержке детей войны, правда, не совсем такой, за который эти самые дети ратовали. А потом не стало Софьи Радушиной….Всем им было очень сложно не опустить рук, ведь как докричаться до небес без такого рупора. Но они не опустили. И вот символично в День детства в Оренбурге открылась общественная приёмная для детей войны.

Открыть приёмную снова помогли неравнодушные оренбуржцы. Предполагается, что она станет местом, где детей войныслушают и слышат.

Владимир Фёдоров, председатель правления некоммерческой организации «Центра обращения граждан «Дети войны»:

«Многие далеки от того, что происходит реально, и ком проблем наваливается на их пожилые плечи. Кто-то оказывается без жилья, многие без поддержки социальной, насущные проблемы – это социальные и здравоохранения»

Если объяснять совсем уж на пальцах тем, кто далек от льгот и категорий, получится примерно так. По сути, региональный закон вынуждает детей войны выбирать: яблоко, апельсин или банан. И это при том, что, по сути, им положено и первое, и второе, и третье. Потому их негодование понятно и объяснимо.

Раиса Тарасова:

«Я получаю как инвалид, но неужели не заслуживаю. Я что не жила, я что не мучилась? И никакого поощрения»

Властям есть, что возразить. В России лишь 16 субъектов приняли законы о детях войны, мы были в числе первых, да и принятые меры, вроде как, самые заметные.

Татьяна Самохина, министр социального развития Оренбургской области:

«Мы понимаем, что наши меры самые весомые, хотя и звучит критика, что такое 300 рублей, но в год 27 миллионов идёт из областного бюджета, идёт на поддержку конкретно детей войны»

Чтобы оценить много это или мало, прежде нужно оценитьвклад маленьких детей в большую победу. Детей, по сути,лишённых детства. Кроме слез, голода и страха им, по сути, и вспомнить нечего.

Людмила Тишина:

«Отец ушел на фронт, нас было трое. Ели лебеду, мама нам там варила её. Горечь, боль и обида. Мы разве виноваты, что война началась. Мы не виноваты. Власть федеральная должна обратить на нас внимание»

Пётр Руденко:

«Шкурки от картошки ели, потому что невыносимо было. У меня отца не было, я в 7 классе грузил,косили, то-сё, вот крест, если лгу».

Первая встреча в общественной приёмной обернулась новыми общими целям. Теперь дети войны решили достучаться до президента! Чтобыих статус приняли на федеральном уровне. Чтобы о них вспомнили на самом верху.

Нашли ошибку или опечатку? Сообщите нам о ней!
Просто выделите некорректный фрагмент и нажмите Ctrl + Enter
Загрузка...
Сообщить об ошибке в следующей части текста:
Вы можете прокомментировать ваше сообщение.